Инициативу, в которую обратилось уже несколько сотен человек, запустила Маша Раевская. Идея помогать людям с поиском работы пришла к ней, когда она сама пыталась найти себе подходящее занятие. Мы поговорили с Марией о ее проекте, узнали как устроен The pplan, кто чаще всего обращается за помощью, и почему люди с редкими профессиями как никогда нужны гуманитарному движению.

После начала войны Мария впервые не пошла на митинги. Не из-за страха ареста, а потому что больше не верила, что в России можно что-то изменить. По всей стране шли небольшие антивоенные акции. Полиция разгоняла и арестовывала протестующих. В одной Москве, где тогда жила Мария, силовики задержали несколько сотен человек.

«Пропало ощущение того, что я могу и хочу здесь оставаться – вспоминает она. Поняла, что у меня вообще нет ни сил, ни желания, ни возможности. Все обрубило. Просто захотелось отсюда уехать».

Последние несколько лет Мария занималась благотворительностью: работала в НКО, волонтерила, запускала фандрайзинг. Ее волновали самые разные проблемы, от детей-сирот и ментальных расстройств, до политических заключенных.

«Я всегда считала так – моя роль может и маленькая, но зато я здесь, помогаю всем, до кого могу дотянуться и это мой вклад. Казалось, что если стараться, то рано или поздно что-нибудь поменяется, - говорит Мария. Но после 24 февраля стало понятно, что ничего не поменяется. Поэтому мы с семьей переехали в Казахстан».

Помочь другим, чтобы помочь себе

На новом месте Мария начала размышлять о том, как ей действовать дальше.

«Сначала я себя жалела, - вспоминает она. Мне казалось, что если ты из РФ и при этом не разработчик, шансов найти работу за рубежом у тебя просто нет. С этим и раньше было тяжело, а теперь стало в десять раз хуже».

Но смена обстановки и большое количество свободного времени помогли посмотреть на ситуацию иначе. С одной стороны Мария оказалась в непростых обстоятельствах, с другой – у нее появился шанс начать что-то новое.

«В конце концов я поняла, мне ли жаловаться. Ведь много украинцев оказались в куда более тяжелой ситуации. Вот у кого действительно проблемы с работой. Люди вынуждены ехать в абсолютно незнакомые страны, не имея к этому ни средств, ни желания».

Тогда Мария впервые подумала о том, что вместо поисков работы для себя, она могла бы помогать искать работу другим.

«У меня с моим коллегой появилась идея – сделать проект, который подготовит украинцев к процессу трудоустройства в ЕС». Так началась история The pplan.

Белые и синие воротнички

Pplan запустили в марте. Как и многие другие инициативы, проект начался с электронной таблички. В один столбик попадали люди, которым нужна помощь с трудоустройством, в другой – менторы, то есть те, кто мог с этим помочь.

Ссылку на документ отправляли по чатам и группам для беженцев. Так The pplan нашел не только первых просителей помощи, но и волонтеров.

«К нам начали приходить самые разные люди. Условно их можно разделить на две категории – белые и синие воротнички. На них мы и сосредоточились», - объясняет Мария.

Белые воротнички – это архитекторы, ландшафтные дизайнеры, пиарщики, менеджеры. То есть люди с квалификацией и опытом. У них есть четкое понимание, кем они хотят работать, а иногда и конкретная вакансия.

Вторая группа - самая многочисленная - синие воротнички. Это, по большей части, женщины с детьми. У некоторых по два или три ребенка. Из-за мобилизации их мужья остались в Украине, поэтому женщинам приходится рассчитывать только на себя. Многие из них помногу лет находятся в декрете, другие вообще никогда не работали. Для них приходится искать свой подход.

«Мы стараемся помочь всем, кто к нам обращается. Но пока у нас не получается помогать одинаково эффективно, - объясняет Мария. Мы делимся методичками, советуем смежные проекты. Хотим, чтобы любая встреча с нами приносила пользу. Главное, чтобы человек сам понимал, что ему нужно. Часто с этим есть проблемы. Но даже в этом случае мы пытаемся как-то помочь, что-то посоветовать».

Ручной метод

Все заявки из таблицы попадают координаторам The pplan. В них указано, в какой стране находится соискатель, кто он по образованию, какими языками владеет. После этого с человеком связываются, уточняют детали, спрашивают, актуален ли поиск.

«Бывают разные ситуации, - вздыхает Мария. Один раз девушка написала в поле для информации, что она ищет работу в сфере медицины или ресторанного бизнеса. Когда мы с ней связались, выяснилось, что ни там, ни там у нее нет ни опыта, ни образования. Она просто написала наиболее симпатичные для себя сферы. Такое случается, поэтому координаторам приходится уточняться все по несколько раз».

Потом для соискателей подбирают ментора – профессионала, который дает советы по трудоустройству. Как правило это человек из той же страны и той же сферы, что и соискатель. Он понимает, где и как лучше начинать поиски, знает тонкости рынка, что писать в CV, что говорить на интервью.

«Как правило у менторов действительно есть очень полезные знания, - подчеркивает Мария. Например, если мы пытаемся трудоустроить человека в Германии, то важно учитывать, что в этой стране испытательный срок может быть не три, а шесть месяцев. Еще много нюансов с трудовыми договорами. Кто, если не ментор все это объяснит».

The pplan пытается держать свой пул таких специалистов, привлекать их к помощи разным людям. Тем более, что на второй или третий раз консультации менторов становятся увереннее. Человек уже лучше понимает, как помогать продуктивнее. Появляется методика.

Значительная часть работы проделывается вручную. То есть для конкретного менти (соискателя) ищут конкретного наставника. Если его нет в пуле, то координаторы также пишут в тематические или профессиональные чаты, узнают у знакомых, дают объявления. Для того, чтобы найти нужного специалиста из нужной страны. По словам Марии, такой способ зарекомендовал себя. Он хоть и медленный, но наиболее эффективный.

«Ручная история — самая эффективная. Автоматизация, самостоятельный выбор ментора, все это, на мой взгляд, не очень хорошо работает», - говорит она.

Даже спустя несколько месяцев работы в The pplan уверены, что ручная модель все еще самая трудозатратная, но самая надежная. В проектах, где общение ментора и менти автоматизировано, есть большая проблема и с выгоранием менторов. Часто к ним приходят за «волшебной таблеткой от всего подряд». Ручная же координация одновременно снимает с человека в стрессе лишнюю нагрузку и позволяет посмотреть на свой опыт со стороны.

Процесс подготовки

Сначала ментор тщательно изучает кандидатуру соискателя, собирает данные, смотрит на вакансию, компанию. Затем приглашает менти на онлайн-встречу, познакомиться, проговорить детали.

Когда цель ясна, то ментор и менти имитируют интервью на английском языке. Человеку задают те же вопросы, что задает HR. Это могут быть детали биографии, предыдущего опыта, вопросы из серии, «почему вам кажется, что вы подходите нашей компании».

Несмотря на языковое разнообразие стран ЕС, очень много местных компаний работают именно на английском языке. Особенно в странах северной Европы.

«Как-то исторически сложилось, что чаще всего получается трудоустроить людей в Нидерландах, - говорит Мария. Там же достаточно мощное волонтерское комьюнити, которое охотно помогает».

После интенсива ментор дает обратную связь координаторам The pplan. Например, у менти все может быть хорошо, но ему следует больше попрактиковаться в разговорном английском. Постараться яснее артикулировать детали биографии. Бывает такое, что человек совсем не соответствует вакансии и до него это необходимо аккуратно донести.

«Иногда ментор говорит нам, что у человека для выбранной профессии маловато английского. Вот если бы он был разработчиком, то это не так важно, но для менеджера по работе с клиентами нужно подтянуть разговорку», - объясняет Мария.

Если такое происходит, то координаторы не прощаются с кандидатом, а пытаются сопровождать его дальше. Соискателю предлагают партнерский проект с усиленным изучением английского. Не так давно The pplan запустил собственный языковой интенсив совместно с Common.

Кто обращается в проект

Начиная с марта The pplan обработал более 400 заявок. По словам Марии, в запросах заметно преобладают графические дизайнеры, немало психотерапевтов.

«Ощутимый процент мужчин, которые работают в электрике, сантехнике и так далее. Им каким-то образом удалось покинуть Украину», - отмечает Мария.

Есть также банкиры, маркетологи, специалисты по закупкам, стилисты, визажисты, фотографы и люди с самыми разными навыками.

У The pplan немало примеров успешного трудоустройства, но пока проект не спешит превращать их в показательные кейсы. Сначала необходимо дождаться окончания испытательных сроков.

«Часто думаешь, ура, у нас все получилось, мы довели человека до трудоустройства. А потом он раз и пропадает. Мы пытаемся до него достучаться, звоним, пишем, но тишина. У меня есть теория, что люди считают, что мы попросим у них денег», - смеется Мария. На самом деле помощь проекта абсолютно бесплатная.

В The pplan думали про то, чтобы открыть юрлицо и начать собирать донаты и гранты.

«Пока что отказались от этой идеи — сейчас гуманитарная проблема всё еще стоит остро, а мы справляемся почти без денег и своими силами», - объясняет Мария.

Основные трудности

Процесс помощи – всегда нелегкая задача. И менторы и менти часто выгорают. И у тех и у других на это свои причины.

Консультанты не всегда чувствуют себя полезными. Им не всегда понятно, удалось ли помочь менти или нет.

«Нам важно, чтобы такие люди, которые стремятся помогать, могли как-то применить себя в нашем комьюнити, с кем-то познакомиться, с кем-то обмениваться знаниями. И вот мы сейчас в эту сторону стараемся работать», - говорит Мария.

Еще один фактор выгорания для менторов – несерьезное отношение соискателей к помощи. Иногда люди созваниваются с консультантами из автобусов, забывают про встречи. Такие инциденты несколько размывают у менторов и координаторов ощущение того, что они делают ценную работу.

Что касается соискателей, то у них свои сложности. Часто люди просто сдаются. Поиск работы – процесс, который не всегда дает быстрые результаты. Порой нужно отправить десять резюме, пройти несколько собеседований. Все это, чтобы в итоге получить всего один оффер. Не все проходят этот путь до конца.

Нелегко приходится и координаторам. На их плечи ложится самая ответственная часть процесса. Нужно свести соискателя с ментором, сопоставить их графики. Люди часто в разных часовых поясах, у них меняются планы, обстоятельства. Координатору приходится все это контролировать.

«Координаторы быстро выгорают, у них очень тяжелая работа, - указывает Мария. Поэтому мы постоянно находимся в поиске новых людей, это тоже своего рода проблема».

Сказывается и общая усталость от войны. По словам Марии, первое время в The pplan просилось много менторов. Это были как выходцы из постсоветских стран, так и иностранцы. Люди приводили с собой друзей, коллег. Однако постепенно ажиотаж прошел. Тема войны начала уходить на второй план. Хотя именно сейчас, когда вынужденные переселенцы, наконец, пришли в себя после первого шока, они пытаются найти способ жить дальше.

Дальнейшие «ппланы»

Сейчас The pplan пытается отточить и улучшить свои процессы, расширить охват помощи. Команда работает над тем, чтобы люди, которые оставляют заявки не ждали ответа больше чем три дня. Также координаторы возвращаются к тем, кому по разным причинам не удалось помочь в прошлом. Может не было подходящего ментора, может подходящей вакансии.

«Например, кто-то, кто пришел к нам в начале апреля, - говорит Мария. У него необычная профессия. И мы тогда тютелька в тютельку не смогли найти ему помощь. Вот сейчас мы будем возвращаться к этим людям, чтобы закрыть эти заявки».

Поэтому люди – это главное, что нужно проекту на сегодняшний день. Сейчас в команде 25 человек. Однако тех, кому нужна помощь, все еще в сотни раз больше. The pplan пытается привлечь новых волонтеров, которые могли бы находить новые сообщества, новых соискателей, менторов, координаторов.

«Мы видим в новостях, что в Европу переехали миллионы переселенцев. Странно, что у нас помощи попросили всего 400 человек. Значит где-то есть еще люди, которым необходимо наше участие. Поэтому мы хотим больше рассказывать о своей инициативе», - резюмирует Мария.

По ее словам, за кризисом следит много людей, которые хотели бы помочь, но не знают как.

«Они работают экспедиторами, аналитками, в закупках и думают, что их навыки вряд ли помогут гуманитарному движению. На самом же деле, они как раз те, кто нам нужен».